За полгода питерожизни я, похоже, забыла, что из себя представляет моя семейка.
"Ну мы ведь знали, что у тебя там ничего не получится, вот мы тебе и блинчиков принесли, чтоб не так грустно в пустой квартире было, бабушка старалась, аж сто штук испекла для любимой внученьки!"
"Ну как там у тебя с поисками работы?", "Ты сегодня звонила в тот магазин, о котором я тебя говорила?" - и человеку неважно, что сейчас вроде как праздники, что я бы рада свалить из этого серпентария хотя бы на собеседование, но - сюрприз! - везде просят перезвонить после 9.
"Ты у нас всегда такая замкнутая. И друзей у тебя что-то совсем нет." - "А куда это ты собралась? К Маше? Чтоб к 9 вечера дома была."
"Мы ведь о тебе беспокоимся!"
"А помнишь Владика? Вы с ним еще в детстве так хорошо дружили!" - конечно, я помню Владика, я же еще не совсем склерозная старуха. Но нет, давайте лучше нахуй этого Владика, я не хочу с ним общаться. И чай пить с ним тоже не хочу.
И самое потрясающее, я считаю, "А ДАВАЙ ПОГОВОРИМ". Родительская забота, удав эдишн.
Знаете, глупо быть благодарной до гроба только за то, я родилась здесь, у моих родителей, а не в Зимбабве. Просто потому, что я сыта и одета, другие проблемы никуда не деваются.